Well hello sir, we look for monday,
Confident well get there someday,
Pushing all the papers to a wealthy man,
Might I say, a beautiful tie you wear,
and how do you find such lovely polka dots and stripes these days?

- Привет, пап. Как дела на работе? Вы уже нашли локацию для финальной сцены того фильма, о котором ты говорил? Стиви и Чарли до сих пор не могут привыкнуть, к тому, что теперь их кормят утром только один раз. Впрочем, я ненадолго. Прости, что давно не приезжала, но меня уже ждут.

     Именно в этот момент с вероятностью в сто процентов твои глаза сузятся с подозрением и на всякий случая еще раз проверят мой внешний вид, а после и вовсе посмотрят в окно, в надежде узнать, кто именно меня ждет. Так уж получилось, что ты всегда опекал меня. Так же делают все родители, верно? Просто в твоем случае заботы было ровно в два раза больше. Пока детям из других семей нужно было отпрашиваться на вечеринку сначала у мамы, затем и у отца, мне приходилось дважды отпрашиваться у тебя, причем без всякой надежды на то, что со второй попытки мне повезет больше. Говорят, мамы всегда добрее,  а моя и вовсе бы собственноручно вытолкала меня на улицу, вручив юбку вместо потертых джинсов и туфли вместо кроссовок. И тем не менее, мне всегда хватало ума не использовать этот аргумент, пытаясь пойти наперекор твоему четкому "нет".

     Когда мне было три года, твоя жена, моя обожаемая мать, Джоан Харли решила развестись. Я едва ли помню, как это было. Что происходило в семье и как спокойно ты подписал все бумаги, согласившись с тем, что мне лучше остаться с тобой. Джоан всегда была и до сих пор остается ураганом, без конца подхватывающим все возможные эмоции и события.  Ураганом, пронесшимся уже по всем материкам и десятку островов. Ураганом, до сих пор врывающимся в твою и мою жизнь, с широкой улыбкой заявляющим что-то из лозунгов хиппи и тихим шепотом отзывающимся о "том чудном островке", где практически все курят травку и это абсолютно законно. Думаю, ты больше не злишься на нее. Предлагаешь ей остаться у нас дома, когда она приезжает в Нью-Йорк и разве что умоляешь ее не споить чудесным вечером дочь и не набить ей на лопатке пацифик.
     Ты слишком собран и умен, чтобы хранить в себе старые обиды и жить ими. Мама любит называть тебя занудой и, возможно, в этом есть доля правды. Ты просыпаешься каждое утро в одно и то же время, хранишь в шкафу бесконечное число практически одинаковых костюмов, умеешь всего за пару минут гладить рубашки, готовить завтрак, кормить кошачий зверинец и успевать в свой офис ровно минуту в минуту. Ты тот самый серьезный продюсер, которого знают не за громкое состояние и десяток девушек моделей, а названия проектов, которые так усердно нахваливают критики и с обожанием холит кинокомпания. Я же сказала, что ты слишком серьезный? Тебя не боятся, нет. Просто уважают. И... Хорошо, возможно, некоторые и побаиваются. Того, как сухо ты отзовешься о новом проекте, как резко откажешь актеру в месте в твоем фильме или просто начнешь интересоваться их жизнью. Ты довольно прям и резок, что, впрочем, ничуть не делает твой характер хуже. Ты трудоголик, перфекционист и жуткий любитель держать все под контролем.

     И все же, ты ведь не зануда, правда? Да, ты зачастую перебарщиваешь в своей миссии быть идеальным отцом, да, один раз ты даже сломал нос моему бывшему парню, поставив жирную точку в наших отношениях. Вот только для меня ты все равно остаешься лучшим отцом, которого я могла бы представить. Именно ты пыхтел когда-то по утрам, проклиная мою любовь к косичкам, ты ездил на родительские собрания, покидая съемки фильмов в самый серьезный момент. Именно ты разрешал мне часами гулять по съемочным площадкам и целыми вечерами рассказывать тебе о том, какой еще супергерой заслуживает собственного фильма.
     И я точно знаю, что ты из тех людей, что делают практически все в своей жизни для своего ребенка. Ты вовсе не скучный, не противный принципиальный киношник, считающий деньги, и уж тем более ты не отец, который ради собственного спокойствия с радостью запрет свою дочь дома до сорока пяти лет. Не важно, разделяешь ты мой энтузиазм или нет, ты всегда поддержишь мои идеи, будь это план собрать авоськи и переехать с котами в отдельную квартиру или устроить летний марафон фестивалей, который вряд ли выдержит самый стойкий музыкант и уж тем более толстый кошелек. Ты всегда расспросишь меня о моей жизни, с наигранным недоверчивым взглядом пытаясь выудить все секреты. Ты доверяешь мне, правда. Точно знаешь, что я не стану лгать тебе или умалчивать о чем-то важном. Тебе всего лишь хочется знать немного больше, чем стоит. Разве не это значит быть хорошим отцом?
There's so many wars we fought
There's so many things we're not
But with what we have
I promise you that
We're marchin' on

HOW 'BOUT YOU MIKEY?
     Тебе бы разлагаться на продавленном диване с книгой и холодным Nesquik, но огромная пантера на реактивных роликах умчала тебя в Сохо, где ты слизываешь тростниковый сахар с поясницы Беллы Торн. Тебе бы досмотреть, наконец, седьмой сезон Project Runway, но мош на Minor Threat сам себя не сделает. В Нью-Йорке — дождь, в Париже — ветер, в Милане — зной, а твои волосы реально не растрепались. Ублюдок. Ты везде и всюду, как фильмы с Крисом Праттом. 'Хэй, я тебя где-то видел!' Ну ещё бы! И пока твоё тотемное животное убеждает охранника, что ты приглашён, отстреливаешься тугим рвотным лучом от полчищ зомби. Ты знаешь всех — тебя не знает никто. Боятся признать. Иногда, действительно, проще расслабить ягодицы, когда ты налетаешь с объятьями.
     Всегда в эпицентре событий. Преимущественно от того, что ты являешься этим эпицентром. Только ведь, карма подписана на твой Instagram и знает, когда нужно начать раздавать бесплатные бонусы. Сухим из воды ты не выходишь. С вот этим вот выражением лица 'я знаю, как трахнуть их ещё раз'. И между безбожным сексом и безбожным сексом, мы с Томом наспех одеваемся, прыгаем в телепорт и вот ты уже можешь прочесть бегущую строку в наших глазах: нахуя? Да потому что любить тебя таким какой ты есть, нам завещал Сэм Смит. А ведь мы даже не плевали в кубок и не пускали его по кругу. Где-то между 'мы учились с этим мудаком в одном колледже' и браслетами дружбы. А пока меня не обвинили в пропаганде гомосексуализма, добавлю, что мы видели тебя голым. Ни раз.
     Ты холокост. Твоей женщиной может стать разве что дезертирка с Венеры. Сделаешь её своей с этим же невозмутимым лицом, с которым смотришь Hentai. И конечно, ты бы поболтал с нами ещё, но десептиконы, блять, атакуют!
     FUCKING READY!

Ты — музыка в стиле инди. Независима. И сколько тебя помню, всегда знаешь, чем себя занять. Самобытный талант. Восхищает этот врождённый навигатор. Знаешь, что нужно делать. Чёткая граница добра и зла. Ты бы стала отличным мировым судьёй. А выбрала подмостки. Балет. Твой первый любовник, научивший летать. Даже приступы удушья были бессильны. Увы, хроническая астма — 'привет' из безрадостного детства. Всё равно порхаешь. Успеваешь буквально везде. Честолюбива. Преподаватели прочат блестящее будущее. Ты улыбаешься, пряча моховик времени.
     Сцена. Стала второй матерью. Наркотик. Попробовала раз и снова полетела. Звёздочка школьных спектаклей. Светишься ярче софитов. Люблю смотреть, как играешь. Твоя кровь поёт. О да, ты знаешь толк в спектаклях. Тренировалась на восприимчивом мне, срывая бурю оваций. И вот, я снова мчусь через весь город, потому что у тебя аллергия на шерсть, а того котёнка с дерева всё же должен кто-то снять. Аллергия подкинула мне шутку и повеселее. В твоей комнате появился огромный аквариум с тарантулом Обамой (да, в честь Барака). Ненавижу до усрачки. Паука, а не президента.
     А теперь, пару сухих, как секущиеся кончики, фактов: мы ничего не знаем о твоих родителях. Мама удочерила и увезла тебя из Эквадора. Маленький грязный комочек, страдающий от голода и обезвоживания, в одном из лагерей для беженцев. Она у нас вроде Анджелины Джоли, только лучше (на случай, если миссис Хэмметт это прочтёт). Приёмного папу ты никогда не видела. Он умер ещё в моём раннем детстве. Был только я. Тринадцатилетний. Прыщавый и толстый. Помню твои милые растрёпанные кудри мелким бесом. Сестра. Моя вселенная.
     Ты так ревностно относишься ко всему, что тебе принадлежит. Эгоистична. Чертовски. Всё должно работать только на тебя. В твоём искусстве. В твоей семье. Сестринская ревность претерпела значительные метаморфозы, превращаясь в непонятное мне, упрямство. Я встретил любовь всей своей жизни. Ты же увидела в нём вторую няньку. Умножила капризы. Завязала глаза здравомыслию и уступчивости. И всегда раздражена в присутствии Сэлинджера. Когда узнала о нашей женитьбе, объявила холодную войну. Негласно. Видимо забывая о моей вспыльчивости. Каждый день молюсь святому Элтону Джону, что перерастёшь подростковый эгоизм. Повзрослеешь.
     Итак, я был субъективен в твоей оценке ровно настолько, насколько может быть субъективен любящий старший брат.
     P.S. избавься от Обамы.
       

Ты включаешь свою любимую Пиаф и медленно, плавно и чарующе скидываешь с себя всю одежду. Работа в ночном клубе тебя потрепала за день, впрочем, это приятная усталость. Блестки прилипают к влажному телу, покалывают мелкими иголочками. Смотришься в зеркало и ухмыляешься. Ты красива. Твое имя, что ты выбрала себе сама, Акеми, переводится дословно с родного японского как "яркая красота". И это даже не будет преувеличением, если кто-то назовет тебя невероятной. Сколько же денег ты тратишь на свою внешность, просто уму непостижимо! Родители оставили тебе крупную сумму, когда узнали, кто ты.
Кто ты? Родилась ты точно не в своем теле. До 14 лет ты ненавидела себя - угловатого паренька, неуверенного в себе и не понимающего, что же на самом деле происходит. Ты ненавидела себя. Настолько, что однажды даже попыталась покончить с этой чертовой жизнью. Но нет. Не смогла. Понимание пришло резко, но этого ты и ждала. В тайне от родителей, а благо их интересовал только бизнес, ты начала примерять мамину одежду. Тебе шло. В ней ты чувствовала себя такой, какой ты на самом деле должны была родиться. Ты интересовалась модой, объясняя это увлечение тем, что хочешь стать всемирно известным дизайнером. Обманщица, маленькая, бессовестная лгунья.
А потом был он. С ним-то тебя и застали в одной постели. Извращенка. Что ты только не вытворяла с четырнадцатилетним мальчиком. Тебе-то уже было аж 18, а в запасе был целый арсенал навыков, почерпнутых из самого горячего порно. Он так громко стонал... Вспоминая о своем первом опыте, ты всегда заводишься. Это было странно. Ты переоделась в мамино белье и нацепила парик, стыренный из супермаркета. Но все же овладела ты им, а не он тобой. Тебе нравилась эта власть над беззащитным, хрупким, почти хрустальным, телом с фарфорой кожей. Венки на его члене выглядели не хуже, чем самые лучшие узоры китайского сервиза. Это было поистине не просто плотской утехой, но и эстетическим удовольствием.
Он так кричал! Мать, наверное, подумала поначалу, что ты привела домой девочку, свою первую любовь. Но, застав своего сына с другим мальчиком... Она так кричала! Не тише, чем дергающийся в оргазме любовник. И они просто выгнали тебя из дома. Точнее не так. Они попросили тебя уехать. Причем, отвалив такую большую сумму за их последующее спокойствие, что грех было отказываться. И ты уехала в Нью-Йорк. Именно в этом славном городе ты сделала себя, наконец, женщиной. Грудь, подкаченная задница. Но от пениса ты не избавишься ни за какие деньги, это твоя изюминка. Ко всему прочему, ты давно поняла, что бисексуальна и желаешь все и вся.
И тут появляюсь я. Для меня ты Алекса, стриптизерша из клуба. Кто из нас кого снял? Это не имеет значения. Мы подарили друг другу такие замечательные, страстные ночи, что даже решили съехаться ненадолго. Я бросила свою девушку и примчалась к своей богине. Я любила тебя. Я тебя обожала. Мне нравилось, что все мои закидоны тобой воспринимаются на "ура". Напиться в говно? Пожалуйста! Нажраться экстези и блевать на прохожих? Отличная идея! А наша квартирка... Точнее, формально твоя. Она похожа на притон. Дым в комнатах стоял невыносимый, сладкий дурман обволакивал все уголки, проникал в каждую щель. Он был почти осязаем, больше похожий на туман. Плотный и стойкий, состоящий из тысячи мудреных завитков и спиралек. Если бы эта квартира была живым существом, она уже была бы наркоманом без будущего и возможности вылечиться.
Но потом... Потом я ушла. Я непостоянная и глупая девчонка, моя милая Алекса. Или моя очаровательная Акеми. Ты безумная и взрывная, но даже тебе нужен отдых. Но, если честно, я скучаю по нашим с тобой проделкам. И по твоим нереальным сиськам.

- - - - - - -

My gears they grind More each day And I feel like They're gonna grind away

I just don't know what to do Im too afraid to love you

And the city blocks They drive me wild They're never ending Mile after mile

Take my past and take my sins
Like an empty sail takes the wind
And heal, heal, heal, heal

магда могла бы быть кем угодно: случайной попутчицей, наркобароном, сводной сестрой сатаны, домохозяйкой из задницы мира, принцессой на горошине, неудачно подсевшей на крэк. еще магда могла бы быть моей девушкой, не будь это самым скучным и наитупейшим занятием на свете: сидеть тут со мной в пакетах и фастфуде, жирными пальцами клацать по джойстикам, а потом тихонько поебывать друг друга в чулане, пока соседка спит.
магда фыркает и уходит.
она очень много молчит. нет, не так. она говорит только по делу.
это мне тут не привыкать подметать улицы языком и вечно высказывать свое мнение, а она закатывает глаза или осматривает с головы до ног, как дерьмо какое-нибудь, и уходит.
у магды много татуировок. и много крыльев. вот-вот из-под лопаток вырвется черное оперение, и она улетит отсюда в грязное небо над головой, на бедра повязав клетчатую рубашку своего бойфренда. настоящего, у которого банки вместо рук, вены по напряженным мышцам и сбитый нос. он делает ей новую татуировку, а потом нежно растягивает на столике, покрытой пленкой.
- ты трахаешься, как малолетка.
- а он что, лучше, что ли? бугай неотесанный, знает хотя бы, в какую дырку тыкать? или плутает в трех соснах?
- ой, да прекрати уже стенать, как девка. он умеет быть нежным и внимательным, в отличие от твоих "тринадцати секунд на небесах", я че, за это время должна что-то почувствовать? и он заботится об мне. и сестре моей. ты вообще знаком с моей сестрой? бывай.
- ну да, как же. проще же свалить и думать, что на коне. последнее слово всегда за тобой, да? и за те тринадцать секунд ты что-то ни разу не пожаловалась!
хлопает дверью, тарабанит уверенными шагами по ступеням.
секунда, другая. возвращается.
- мир не на твоем хую вертится, мар.... я напишу.
ушла.

Take my heart and take my hand
Like an ocean takes the dirty sands
And heal, heal, heal, heal

неделя. другая. месяц. магда может не появляться и больше, а потом возвращаться, стягивая с себя майку.
- хочу тебя.
и забывать про все, что с ней было. магда запрещает себе и остальным говорить о том, что происходило за дверью до сегодняшнего момента: не лезь, просит она вежливо, но твердо. не надо.
у магды все тело исполосовано мелкими царапинами, внутри, должно быть, ожоги первой степени, а взгляд тяжелый. тяжелый...
когда она смеется и в глазах появляется игривый блеск, кажется, что и смеяться она не умеет. искажается в гримасе, а потом слишком резко меняется в лице, как будто кто-то выкачал из нее жизнь.
- ну ладно, пора.
и снова прочь.
я так ненавижу ее.
хотя это очень сильное слово. сильные эмоции. я не знаю, что это. мне хочется убить ее, да только татуированный бугай сделает это раньше со мной, прежде, чем я успею придумать способ.
мы живем, как от звонка до звонка. на какой-то зоне, ныкаемся. хотя не от кого. разве что от бойфренда, но магде вообще-то все равно, будет ли кто-то против ее свободы.
мы сидим и курим. лето. она вынесла пару кружек растворимого кофе и голову положила ко мне на плечо. вдохнула. не пойму, то ли все плохо у нее, то ли хорошо. вздох такой...
- ты надолго?
- а что, если да?
- а что, если я поверю?
- а что, если... улыбается, под челкой почти не видно закрашенных черным глаз. кусает меня за плечо и кутается в одежду.
- не придумала еще, да? смеюсь.
мы сидим и курим.

And tell me some things last
And tell me some things last

ну, привет, латиноамериканец родненький. как мы познакомились? ха-ха. об этом легенды ходят: дело было вечером, делать было нечего. сидел я, грустненький, на вечеринке, коей меня мой брат решил удивить, и только собрался уходить, как ты мне дорогу преградил своей тушкой прекрасной и наручниками к себе приковал - видать, я тебе сильно приглянулся, потому что столько знаков внимания еще ни одна дама мне не отпускала. в итоге, осознав, что со мной замутить на ночь не вариант, ты успешно с бухого настроения просрал ключ от наручников в сливе раковины, и мы всю ночь тусовались вдвоем, даже в туалет пришлось с тобой гонять. прошу заметить, что ты - тот еще наглец самоуверенный. ясен пень, ты ж пуэрториканец чертов, вы все такие оборзевшие, но местами вежливые.

из архива:

- Еще пару часов, и я отгрызу себе руку, - Сноу состроил рожу, как будто лимон целиком сожрал. Прям принцесска, на него посмотрите. Только диадемы не хватает. Пьяный в хлам Диего громко усмехнулся, взлохмачивая снежному волосы. - Грабли убрал, извращенец! - лениво огрызнулся для проформы. Честно говоря, ему было уже насрать, кого целовать, с кем спать, кому доверять. Парень хотел вздремнуть и точка, чего успешно добился, устроив голову на плече нового знакомого.

утром следующего дня очнулись наши тела у тебя на квартире, где я сначала паниковал, как псих конченный, потом брату мозг вытаскивал, а ты все это время безбожно ржал и дергал за наручники, вынуждая мое величество падать на пол с завидной частотой и материться. стоит учитывать, что между нами ничего не было, но ты стал кем-то из моих близких.

из архива:
Звонок на домофон, а Арчи, взлохмаченный и утомленный,  все еще в майке и трусах с эмблемой супермена за столом с чашкой зеленого сидит, ножками болтает, рядом Диего вслух читает свежие новости и лайкает посты в инсте, демонстрируя их Снежку. И не скажешь, что вчера один другого топориком хотел отредактировать.

потом злая ведьма, в лице старшего брата, помешала нашему мимолетному счастью и увезла меня от тебя в огроомный замок, что охранялся теперь уже двумя псинами. но не прошло и года, как на телефон поступил весьма долбаебический звонок, после которого ты стал моим псевдопарнем для матери и лучшим другом-бразером-живущим в одной съемной квартире для моей душеньки. серьезно, уже второй латинос в дружбанах - это не лечится.

из архива:
- Твою, блять, мать, - хорошее начало утра. – Я никогда не привыкну, что ты с нами живешь теперь. – А так Тэрон поприветствовал Диего, сидящего за кухонным столом и пьющего горячий кофе.

- Чувак, у тебя же была своя квартира. Почему нельзя забрать к себе это худющее создание и облегчить мне жизнь? – Тэрон лишь закатил глаза и, поглядев на часы, направился к двери Арчи.

хочу сказать, что ты адски терпеливый. тебе бы памятник поставить за невозмутимость и оскар вручить бы за актерское мастерство. а еще какую-нибудь премию за способность к хакерству и охереть насколько сексуального милого себя. тут даже Тэрон согласится, ибо не раз говорил, был бы он бабой - чпокнул бы тебя раз сто и плюс.

ты молчаливый и спокойный, когда трезвый или рефлексируешь, но веселый, страстный и вселюбящий наркоман - стоит тебе поддать чутка. в этом мы похожи. учишь меня испанскому и по-братски гоняешь в моих кедах, помогая заодно раскрывать дела в участке, где я стажируюсь. весьма симпатичный задрот, у которого серьезные отношения могут быть только с ноутбуками и хакерским программами. сильный, упрямый, верный своим обещаниям, хотя и упоротый в пятой степени. признаайся, ты меня любишь бить башкой об батерею

Не смотря на все невзгоды тебя воспитали очень серьезным и ответственным человеком, поэтому твое увлечение музыкой вселяло доверие и надежность твоим родителем. Ты учился с десяток лет в музыкальной школы, подавал большие надежды и ты их оправдал. Вообще в семье у вас была сплошная гармония, идиллия и меня сейчас вырвет от розовых соплей...
В 19 лет ты становишься отцом(издержки возраста и профессии), но и тут ты не совершаешь ошибок. Мамашка, что убежала в закат, накидывает на твою молодую и пьяную шею меня и с тех пор мы не расстаемся. Круг твоей ответственности сузился и сомкнулся на мне, ты считаешь, что больше никому и ничего не должен кроме меня. Поэтому свято выполняешь все обязанности родителя, а в остальное время занимаешься любимым делом и ведешь сомнительный образ жизни. Много пьешь, куришь, как паровоз, до сих пор играешь на барабанах и гитаре, но ты научился использовать последнее умение во благо и для пополнения финансов. В 90х ты был хорошим барабанщиком, но как только близился закат, ты бросил все силы на создание своей студии, ты ведь у меня не дурак? Да?
Сейчас ты раскручиваешь музыкантов, тщательно отбирая и придираясь к ним, тебе нравится издеваться и говорить все прямо в глаза. Это профессия твоей мечты, где ты можешь командовать и руководить сколько угодно, да еще за это деньги платят! Тебе крышу сносит от хорошей музыки, ты адский требовательный и невзирая на образ жизни, серьезно относишься к своей работе.
Живешь в Калифорнии, разъезжаешь по разным городам и странам, демонстрируя своих красавцев и выискивая новые таланты.
Ты охотник за головами, ты отменный музыкант и ты мой папа.

[audio]http://prostopleer.com/tracks/5867851G5l5[/audio]

I must've forgot, you can't trust me,
I'm open a moment and close when you show it,
Before you know it I'm lost at sea,
And now that I write and think about it,
And the story unfolds,
You should take my life, you should take my soul.

Мало кому известно, что происходит у тебя в голове и жизни. Можно подумать, что об этом не знаешь даже ты. Скорее всего так и есть. Сбегаешь от проблем быстрее, чем они появляются. И дело тут не в малодушии, слабости, трусости и прочих шаблонных упреках окружающих. Тебе так легче и удобнее. Пока одни сокрушаются по своим провалам и мечтам, ты переключаешься на что-то новое и вслепую выбираешь себе новые интересы. Ты исчезаешь и появляешься вновь. С кривой улыбкой делаешь обещания, а с пьяным кличем из чьей-то спальни благополучно о них забываешь. Считаешь, что настоящие друзья это сказка для детей и нет, перед этим никого лучшим другом не зовешь. Никогда.

С твоим раздолбайством и врожденным талантом врать можно было бы вполне хорошо устроиться, но нет. Одно дело, соврать, что завтра ну точно вернешь долг и свалить в другой штат, и другое дело - поддерживать наивные родительские надежды. Они до сих пор верят в свое чадо, а ночами сладко представляют, что оно одумается, вернется в медицинский и лет так через 12 станет таким же успешным хирургом, как и они. Что не случится никогда. Уж лучше  за копейки работать в приюте для собак и в барах водку разбавлять время от времени, чем сидеть в офисе, читать студентам медицинские проповеди и каждое утро травить себя кофеином и душить выглаженным галстуком.

Верхом своей ответственности считаешь то, что прожил в съемной квартире целый год и ни разу не задержал плату. И все же из квартиры тебя все равно вышвырнули: ты и сам еще долго вытаскивал из стены куски мультиварки и удивлялся, как так она взорвалась. Так что, ты редко когда задерживаешься на одном месте. Жить у родителей? Много давления. Снимать? Все уже давно прямо на лбу видят весь твой послужной список правонарушений. Жить у друзей? Нет, их терпеть дольше трех суток ты не в состоянии. Так и продолжаешь метаться между вариантами.

К слову о законах. С ними ты явно не дружишь. Нет, о том, в каком штате нельзя ездить на велосипеде задом наперед ты наверняка каждому расскажешь, но вот то, что драка посреди магазина или курение марихуаны может стать причиной для ночевки в обезьяннике, тебя каждый раз повергает в шок. Повергать повергает, но ничему не учит. Так что главным критерием дружбы для тебя была и остается готовность человека притащиться за тобой в три часа ночи, так еще и заплатить за все твои бравые подвиги из своего кармана. На худой случай пусть уж покормит за тебя твоего любимого пса.

И все же нет, покормить и любить твою собаку это все равно что оформить у тебя бессрочный кредит без процентов, получить право на бесплатную выпивку и помощь в любое время дня и ночи(громко сказано). Приют для животных, пожалуй, стал единственным местом работы о котором и родители не сильно волновались, да и самому нравится. Будь твоя воля, но никак не здравый разум, то наверняка бы уже давно жил в компании трех собак, причем одна бы была слепая, а вторая вечно прихрамывала. В итоге твоей любви к четвероногим и остатков логики хватило, чтобы приютить огромного пса, который уже какой год ест в два раза больше, чем ты и является, пожалуй, самым близким для тебя живым существом.

Хоть самого тебя такая роль и не устраивает, тебя легко можно назвать душой компании. Даже если она и состоит из сплошных пофигистичных раздолбаев(коими мы и являемся). Первым предложишь залезть в винный ларек, громче всех будешь петь на барной стойке, раньше всех и покинешь неизвестную квартиру, хозяевам которой точно не собираешься платить за разбитые часы и уж тем более не захватишь с собой мусор.
Я не привык называть кого-то другом, а если и говорю это, то явно имею ввиду совсем иное. И все же вот ты. Во многом моя копия. Усовершенствованная, более пригодная к жизни в этом мире и все же слишком точная. Мы познакомились лет 7-8 назад, по пьяни ты чуть не впарил мне соседского кота, которого долго думал отобрать у идиотов соседей. Кота мы сперли, но ни хозяева, ни полицейские благородных позывов не оценили. Так мы и провели сутки в одной камере. Два раза чуть не подрались, а покинули ее уже в обнимку и новыми планами по освобождению кота. С тех пор изменилось многое. Тот кот и сам благополучно сбежал, ты сменил с десяток соседей, а я с сотню "друзей". Единственный, кто всегда остается где-то в зоне досягаемости, это ты. И это хорошо. Единственная приятная стабильность в моей жизни.

Am I the only one I know
Waging my wars behind my face and above my throat
Shadows will scream that I'm alone
But I know we've made it this far, kid
We've made it this far, we've made it this